Республика Мозамбик - República de Moçambique

Мозамбик обладает самым протяженным океанским побережьем в Африке, оставляя позади себя все остальные 53 государства Черного континента. Это, без малого 3 000 км., и всё больше – золотистые пляжи, напротив которых, отделенные узкими и неглубокии проливами, порою тянутся цепочки ограждённых от океана рифами островов. Многие из них еще совсем недавно были необитаемы. Именно эти острова и представляют сегодня наибольший интерес для туристов, решивших насладиться знаменитыми пляжами, омарами, лангустами, тигровыми креветками и крабами, которыми славится Мозамбик. Его огромная континентальная часть (801 тыс.кв.км., около 23 млн. человек) около пяти столетий находилась под колониальным контролем очень мало делавшей для её развития Португалии. Неожиданно став в 1975 году независимой Республикой Мозамбик, страна получила тяжелейшее наследие. Массовый отъезд из страны белых специалистов, эксперименты на пути социалистического развития, а затем растянувшаяся почти на 20 лет гражданская война ввергли экономику Республики в полный упадок.
Кормившие страну плантации хлопка, ореха кешью, чая, сахарного тростника, кассавы покрылись тропическими зарослями, дороги стали опасны для езды, отели разобрали на топливо. Некогда считавшийся самым большим во внесахарской Африке отель вo втором по величине городе Республики – Бейре, еще в 2013 году лежал в руинах и служил пристанищем для более 3500 бродяг и криминальных элементов. Лихолетье не обошло стороной даже животный мир. Так, некогда один из самых богатых в Африке четвероногими Национальный парк Горонгоза лишился огромного стада слонов. Антиправительственные повстанцы убивали их ради бивней, а на полученные от их продажи деньги покупали автоматы и мины. Умиравшее от голода мирное население перевело на мясо всех прочих травоядных. А львы, на первых порах освоившие покинутые всеми лоджии, затем, в поисках зебр и антилоп, ушли охотиться в соседние страны.

Крохотные острова все эти передряги обошли стороной. Их обитатели, как при колонизаторах, так и при недостроенном социализме, не пользовались благами современной цивилизации, но жили вполне сносно. Они существовали натуральным земледелием, за неимением на островах львов откармливали тучный скот на щедрых естественных пастбищах, без ограничений ели деликатесных ракообразных, лакомились дикорастущими манго и папайей или культивируемым ими «кажу» - орехом кешью. Этот «мозамбикский рай» надоумил крупные юаровские туркомпании сделать жизнь островитян еще лучше. Принявшись за строительство на островах или рядом с ними на континенте люксозных отелей и курортов, компании начали платить им за аренду общинных земель, отчислять определённую часть своих доходов, приглашать взрослых островитян на работу и готовить им замену из числа несовершеннолетних. Островитяне продолжают жить в традиционных хижинах – они предохраняют от жары, но во всём остальном могут вызвать только зависть у горожан на континенте... К тому же на островах – спокойно. А в городах континентальной части – криминал, в глубинке – непредсказуемые эксцессы, несмотря на то, что экономическая жизнь в Республике постепенно налаживается. Недавно Мозамбик вошёл в первую десятку наиболее быстро развивающихся экономик мира.
Два архипелага благостных островов – Базаруто на юге длинного мозамбикского побережья и Киримбас на дальнем севере - ждут Вас. И по пути загляните в интересный и не лишённый красоты город Мапуту – столицу Мозамбика.

Лучше всего оценить Мапуту и понять, почему многие раньше считали его самым красивым столичным городом в Чёрной Африке, можно издалека, когда с катера, то подпрыгивающего на пенистой волне, то съезжающего по ней вниз, Вы смотрите на мозамбикскую столицу со стороны океана. Это - всегда праздник.
По мере того, как судно входит в гигантскую бухту Делагоа и приближается к Мапуту, перед глазами разворачивается запоминающаяся панорама. «Нижний город» —Байша — расположен в приморской части. Здесь здания застройки начала прошлого века в стиле неоклассицизма соседствуют с невысокими современными строениями. Вдоль помпезной набережной вытянулись ряды королевских пальм. Над Байшей, на океанской террасе, исчерченной серпантинами дорог, нависает «Верхний город»—Алту, цитадель двадцати-тридцатиэтажных билдингов, выстроившихся вдоль многокилометровых широченных авенид.
Достаточно хоть один раз пройти по утопающим в тени осыпанных цветами красных акаций и лиловых джакаранд улицам Байши, посидеть на парапете приморских бульваров или проехаться вдоль всегда праздничных, залитых солнцем авенид Алту, чтобы навсегда полюбить этот город, почувствовать его неповторимый колорит и очарование. Если не очень привередничать, то ему прощается незамеченная с океана неухоженность улиц, обшарпанность стен поразивших издалека своими стройными линиями домов, вмятины на дорогах и не всегда опрятные развалы уличных торговцев.

Как этот импозантный мираж из прошлого вяжется с днём сегодняшним почти 2 млн. города? Достаточно посмотреть на карту, чтобы понять: мозамбикская столица, приютившаяся в крайнем южном углу страны, расположена «очень далеко» от её остальной территории, но слишком близко к еще совсем недавно «белой Африке». В итоге, путешествие из мозамбикской столицы в Йоханнесбург занимает несколько часов, а на мозамбикский север — ни одни сутки. В те годы, когда ЮАР именовалась ЮАС, Зимбабве – Южной Родезией, а Мапуту – Лоренсу-Маркишем, белые рассматривали этот город вдоль прекрасных песчаных пляжей как «свой» курорт, где можно было делать всё то, что было запрещено в их пуританских, расистских странах – вседозволенность, казино, порнофильмы, нудистские вечеринки, черные женщины. Плюс очаровательный стиль привнесенного португальцами средиземноморского бытия – весёлая уличная жизнь, море вина, деликатесные рестораны с «фрутос ду мар» - «дарами моря». Для удобства гостей даже дорожное движение в Лоренсу-Маркише с португальского правостороннего было переиначено на юаровское левостороннее. Как и вся экономика Мозамбика, его столица развивалась под вседавлеющим влиянием Южной Африки. Отсюда роскошные по тем временам и невиданные в Португалии билдинги Алту, многоэтажные паркинги и ныне доживающие свой век некогда шикарные виллы.
Еще Васко да Гама и А. Кабрал в 1502 году отметили на своих картах существование огромного залива, на северном берегу которого и раскинулась сегодня мозамбикская столица. Однако первым его исследователем стал до того безвестный навигатор и купец Лоренсу Маркиш, посланный мозамбикским губернатором исследовать неведомые земли владений Лиссабона. Стремясь за одно поправить и личные дела, он задался целью отыскать место, которое можно было бы превратить в свою вотчину с тем, чтобы не опасаясь конкурентов, под видом «торговли» грабить и обманывать туземцев. Завязав торговые отношения с местными вождями, Л. Маркиш основал в 1540-х годах на топком берегу реки Инкомати нечто вроде фактории, а на стерегущем с юга вход в залив Делагоа острове Иньяка (туда ныне туристы ездят экзотики ради) начал устраивать ярмарки, где в обмен на бисер и дешевые ткани получал слоновую кость и черепахо-вый панцирь. Заслуги предприимчивого купца перед короной и казной были отмечены: король Жуан III приказал увековечить имя Лоренсу Маркиша в названии побережья, прилегающего к Делагоа.

Однако закрепиться прочно португальцы здесь не смогли: местные племена вели себя непокорно, а проводить карательные экспедиции против них силами гарнизона далекого острова Мозамбик, где находилась тогдашняя столица, было слишком накладно. Поэтому на побережье залива хозяйничали все, кто мог.
Наиболее активно в этом районе тогда действовала... Австрия. Императрица Мария-Терезия, стремясь не отстать от великих держав, имевших колонии в Африке, снарядила в 1777 году к берегам Делагоа целую военную экспедицию. Возглавлявшему ее полковнику У. Болту, водрузившему австрийский флаг на Иньяке, было приказано создать на берегу залива укрепленный форт, а затем расширить владения. Именно эта колониальная инициатива Вены и стимулировала появление поселения Лоренсу-Маркш. С помощью присланной из Гоа эскадры, португальцы изгнали австрийцев. Для утверждения прав Лиссабона на эту территорию, в 1781 году, посреди тропических болот была заложена португальская крепость. Она стояла на том самом месте, где сейчас в приморской части Байши красным пятном выделяются стены укрепления, именуемого «Форталеза» - ныне музея, активно посещаемого гостями Мапуту.

Но, даже под защитой крепостных стен, португальцы не могли чувствовать себя в безопасности: от границ империи могущественного зулусского короля Чаки их отделяло расстояние, которое воинственные воины-зулу преодолевали за пару дней. В 1833 году зулусы-ватуа захватывают крепость. Затем они же обходят португальцев с запада, вторгаются в нынешнюю провинцию Газа и создают там свое государство. Империя зулусов-ватуа, во главе которой стоял национальный герой Мозамбика вождь Гунгуньяна, была последней силой в Мозамбике, активно противостоявшей португальской колонизации. В связи с возвышением Гунгуньяны, зона Лоренсу-Маркиша практически была отрезана от остальной, обширной северной части португальских владений.
Этим не преминули воспользоваться англичане, южноаф-риканские владения которых уже подходили к берегам Делагоа. Считая себя обиженным — к югу от этого залива на всем южноафриканском побережье нет ни одной мало-мальски приличной бухточки или гавани, Лондон уже давно зарился на Делагоа, обосновывая «необходимость» строительства на его берегу морского порта. Вот почему, как только Гунгуньяна отрезал Лоренсу-Маркиш от португальских фортов на реке Замбези и острове Мозамбик, англичане в 1861 году водрузили на Иньяке «Юнион Джек» и объявили южное побережье Делагоа своей собственностью.
Лиссабон и Лондон оказались на грани серьезного конфликта. Чтобы не дать ему превратиться в войну, обе державы обратились за посредничеством к Франции. Президентом ее тогда был не француз, а ирландец Патрис де Мак-Магон. Английские историки утверждают, что, «испытывая наследственную неприязнь к британцам», он в 1875 году автоматически решил спор в пользу Португалии. Услуга была оценена колонистами. И по сей день бутылки с наиболее популярным в Мозамбике пивом украшают золотые буквы его названия «ММ». (Кстати, во время Крымской войны, Мак-Магон в 1855. командовал дивизией, взявшей Малахов курган). Однако главная «антианглийская суть» решения Мак-Магона состояла в том, что, оставляя Делагоа под властью слабой Португалии, французский президент открывал путь для проникновения на побережье этого залива усиливающимся бурским колониям, и в первую очередь Трансваалю, находившемуся на порге войны с Англией. Буры активно поддерживали португальцев в их конфликте с Лондоном, посылали делегацию к Мак-Магону и уже тогда заручились согласием Лиссабона на строительство на берегу Делагоа крупного порта и железной дороги, уходящей от его причалов в сторону Претории. Так бурский Трансвааль надеялся получить выход к морю, минуя Дурбан и Кейптаун, контролировавшиеся англичанами.

Развязав себе руки, португальцы в начале 80-х годов смогли собраться с силами для борьбы с Гунгуньяной. Задача эта была не из легких, поскольку, хотя на всех европейских картах тех времен нынешние мозамбикские провинции Газа и Иньямбане и числились «португальскими», их «истинным властителем» был зулусский король Газы. На севере границы владения Гунгуньяны были расширены вплоть до Замбези, а на юге проходили по реке Инкомати, то есть вплотную подступали к Лоренсу-Маркишу. Таким образом, под властью Гунгуньяны оказалась вся территория, населенная народом тсонга. Сокрушить союз ватуа-тсонга и разгромить армию Гунгуньяны португальцам удалось лишь в 1895 году.
В том же году до топких берегов Делагоа дошла железная дорога из Претории. А три года спустя безвестный форт Лоренсу-Маркиш, окруженный со всех сторон деревнями тсонга, был провозглашен столицей «Португальской Восточной Африки». Город развивался мучительно медленно. Он рос на нездоровой местности, среди топких комариных болот — рассадников малярии. Лишь гигантские по своим масштабам посадки эвкалиптов, на которые в принудительном порядке сгонялись десятки тысяч африканцев, помогли со временем покончить с массовым распространением болезней. Но эвкалипт с тех пор носит у тсонга название «невольничье дерево».

Признавая свою слабость и не желая иметь в Мозамбике сильных конкурентов, португальцы не допускали в колонию ино-странный капитал, а собственного у них для африканских владений не находилось. Однако, на превращение Лоренсу-Маркиша в приличный город они денег не жалели. Главная достопримечательность Байши — венчающее главную столичную площадь (ныне Praça da Independência - площадь Независимости) величественное, в классическом стиле здание муниципалитета, справа от которого высится белоснежная громада католического кафедрала Девы Непорочного зачатия (Nossa Senhora da Conceicao). Перед муниципалитетом раньше стоял безвкусно огромный памятник де Альбукерке — последнему португальскому завоевателю Мозамбика, в крови утопившему антиколониальное движение во главе с Гунгуньяной. Конкистадор восседал на коне, а перстом указывал вниз, где на площади под постаментом памятника огромными белыми буквами было выложено: «Здесь - Португалия». Поэтому не удивительно, что памятник Альбукерке африканцы поспешили сделать достоянием истории. Однако, в назидание некоторым, его не разрушили, а поставили под защиту музейных стен «Форталезы». Куда более скромное место на площади Независимости недавно занял памятник Саморе Машелу – первому президенту независимого Мозамбика.
За ним, в нескольких минутах прогулочным шагом – одна из самых любопытных достопримечательностей Мапуту – как говорят, единственный на весь мир дом, полностью сооружённый из сварных листов стали (1892г.). Был он возведен по прихоти одного из губернаторов Мозамбика с единственной целью – заиметь в Лоренсу-Маркише творение знаменитого проектировщика металлоконструкций Гюстава Эйфеля. Жить в этом раскаляемом солнцем особняке было невозможно. Но зато стало возможно говорить, что творения Эйфеля – это не только башня в Париже и «Статуя Свободы» в Нью-Йорке, но и «Железный дом» в мозамбикской столице. С именем Г.Эйфеля связывают также дизайн викторианской громады столичного вокзала (1910г.) - Caminho de Ferro de Mocambique, от которого начинается железная дорога вглубь Африки. В центре вокзальной площади – гигантский Монумент солдатам из Мозамбика, погибшим в сражениях Первой мировой войны.

Справа от муниципалитета, среди современных зданий и соборов,— ботанический сад Тундуру, тихий и уютный экзотический уголок, причудливо вписанный (1885г.) в центр города известным английским дизайнером парков Томасом Хоней, оформлявшим босфорские сады турецкого султана и парк вокруг дворца короля Греции. В тенистом уголке сада – затейливая арка-памятник Васко да Гаме. Неподалеку — утопающее в цветущих олеандрах и хибискусах здание английского посольства, где, сбежав из бурского плена, отсиживался молодой У. Черчилль. Отсюда, по любой из улиц, ведущих вверх, попадаешь в Алту. Поднимаясь туда, можно набрести на здания, связанные с именами архитекторов, известных романской Европе, но, к сожалению, неведомых у нас: Панчо Гедеса, Альфредо Аугусту Лисбоа де Лимы, Марио Веиго, Феррейро да Кошты, стремившихся придать своим творениям «мозамбикское лицо».
По самой периферии «верхнего города», на краю венца океанской террасы, смотрящей на Делагоа, тоже встречается несколько зданий, достойных упоминания. Они сосредоточены в аристократическом районе Полана, возникшем на месте крааля одного из вождей тсонга. Это - «Понту Вермельё» («Красная точка»), бывший дворец генерал-губернатора, а ныне — резиденция главы Республики. * Вереница шикарных особняков вдоль венца, где раньше жили высшие представители колониальной администрации и консулы зарубежных стран * Грандиозный комплекс вошедшего в историю благодаря своим именитым постояльцам отеля «Полана», выстроенного в эдвардианском стиле по проекту великого английского архитектора, сэра Герберта Бейкера, замыслы которого реализованы в наиболее известных сооружениях Кейптауна, Претории, Нью-Дели, Калькутты и Бомбея. * Мавританское здание Национального музея, перед которым был установлен памятник принцу Генриху Мореплавателю * Шикарный отель «Кардозу», слывший в прошлом излюбленным местом тусовки колониального бомонда.

Со всех сторон к этим португальским «раритетам» подступает новый Алту — кварталы домов-космополитов, двадцати-тридцатиэтажных билдингов середине 60-х годов. Именно тогда Лиссабон, поняв, что собственными силами Мозамбик ему не удержать, открыл свою колонию для проникновения иностранного капитала. Первыми на это приглашение откликнулись соседи-южноафриканцы. Они начали отстраивать и осваивать Лоренсу-Маркиш как свой город, одновременно привнося в него свои расистские порядки. Как и во всей стране, в Лоренсу-Маркише португальцы начали чувствовать себя не «колониальными хозяевами» Мозамбика, а всего лишь субподрядчиками более сильных и богатых южных соседей. В июне 1976 года, когда Мозамбик праздновал первую годовщину своей независимости, Лоренсу-Маркиш был переименован в Мапуту. Изменилась и топонимика города, отразившая в названиях столичных улиц и площадей политическую ориентацию тогдашнего Мозамбика.
Посольство России и ныне находится на улице Владимира Ленина. Не забыли о Марксе, Энгельсе, Мао Цзэдуне, Хошимине...
В пору надежд на эффективность развития Мозамбика по пути строительства социализма, в Мапуту, конечно, происходили, и куда более серьёзные изменения. Часть португальцев бежала из страны, других принудили её покинуть. Последовавшая вслед за этим национализация крупного домовладения и курс на слом расовых барьеров, установление социальной справедливости привели к тому, это в Байша и Алту, именуемые чёрными «Сидаду ду цементу» - «Городом из цемента», хлынули обитатели окружающего его сплошным кольцом «Сидаду ду канису» - «Города из тростника». Большинство многодетных новосёлов, начавших заселять многоэтажные дома, зачастую не знали, как пользоваться современными санузлами, никогда не видя электроплит, принимались готовить еду на кострах, разжигаемых, в лучшем случае – на балконах, в худшем – на паркетах из красного дерева. Самая красивая столица Тропической Африки погрузилась в антисанитарию и заполыхала пожарами. Потом в Мозамбике началась длившаяся 16 лет гражданская война и экономическая разруха, когда властям было ни до ремонта беде и ни до покраски стен домов, покрытых копотью. Возвращение к нормальной жизни началось не более, чем 12 лет назад. Сегодня уже можно понять, что Мапуту когда-то был «самым красивым» и поверить, что он им вновь может стать. Основа города сохранена или уже восстановлена. Ныне ему нужна лишь косметика.

Зарубежные инвесторы уже проявляют интерес к Мозамбику, а, следовательно, и к Мапуту. Начиная с 2011г. Республика демонстрирует прекрасные для развивающейся страны темпы роста – в среднем, 7,8%. В ожидании притока туристов в Международном аэропорту Мапуту создан новый терминал, способный обслужить 900 000 пассажиров в год. С середины 2013г. начато осуществление грандиозного плана модернизации водоснабжения столицы. В одном из самых престижных пляжных районов города в конце 2013 заработал шикарный 12-этажный отель бренда Редиссон Блю. К концу 2014г. американские компании завершили строительство 47-этажного бизнес-центра, здание которого вознесётся в небо на 190 метров и станет самым высоким сооружением не только в Мозамбике, но и на всём африканском побережье Индийского океана. В самом центре Мапуту начато сооружение шикарного комплекса Edificio 24 с подземными парковками, торговым центром в цокольном этаже, офисами и расположенными на самых верхних этажах престижными квартирами, спортзалом и бассейном. Открылся Национальный художественный музей, экспозиция которого знакомит с пёстрой эклектикой направлений и стилей современной мозамбикской живописи. Реконструируемая Вилла Алгарве, считающаяся одним из самых красивых сооружений столицы, будет передана создаваемому Историческому музею. Роль подлинного центра культурной жизни Мозамбика вернула себе разместившаяся в старинной вилле в сердце Мапуту организация Associação Núcleo de Arte (Ассоциация “Ядро искусств»), добившаяся мировой известности реализацией своей инициативы превращения оружия в материал для создания мирных произведений искусства. Здесь начинали свою карьеру нынешние общепризнанные мэтры мозамбикского искусства – живописец и поэт Нгвенья Малангатане и скульптор Альберту Мабунгулане Чиссано. Более ста известных художников, резчиков по дереву, мастеров керамики предлагают там туристам свои изделия, которые, кто знает, через пару десятилетий будут признаны шедеврами африканского искусства...