Журнал "Азия и Африка сегодня" N 1, 1998 года / Южно-Африканская Республика

С народом ндебеле связывают сегодня в Южной Африке новый стиль в деревенской архитектуре, изюминкой которого служат роспись строений ярким и монументальным геометрическим орнаментом. В этом стиле как бы возродилась древняя легенда, на протяжении веков одухотворявшая религиозную, культурную и даже экономическую жизнь ндебеле. Начнем с легенды, рассказанной мне 86-летним Манала Макатонго.
- Бог-создатель повелел одним нашим соседям охотиться, другим - мотыжить поля, третьим - дробить камни под землей, четвертым - торговать. Когда же дошел черед до нас, ндебеле, то выяснилось, что никакого путного занятия не осталось. Бог расстроился, задумчиво посмотрел на небо и увидел радугу. Тут Всевышнего осенила мысль: пусть муж-чины и женщины ндебеле украшают свои хижины и одежды цветами радуги. Это станет их основным призванием - создавать красоту там, где ее нарушили землепашцы и рудокопы.

Помолчав, старик поднял вверх три пальца и назидательно продолжил:
- Вот почему, во-первых, ндебеле в отличие от других чернокожих — это только те, кто разрисовывает свои дома. Во-вторых, мужчины ндебеле почти не вешают на себя никаких украшений, кроме разве что куска меха. И, в-третьих, наши женщины подобны радуге: чем ярче сверкают их украшения, тем красивее повсюду.
Это легенда. А вот более или менее достоверные исторические сведения о "радужном народе". Известно, что вместе со своими соседями — зулу, коса и суту он входил в племенное объединение южных нгуни, пришедших в Южную Африку с северо-запада. Но лет 400 назад ндебеле не поделили что-то с союзниками, откололись от них и принялись хозяйствовать в том самом районе, где впоследствии возникло индустриальное чрево ЮАР, зажатое между Преторией и Йоханнесбургом.

Ндебеле явно не отличались воинственным нравом и во время набегов врагов предпочитали отсиживаться в пещерах. Однажды "радужные люди" на беду себе изобрели связки-погремушки из сухих прутиков. Будучи прикрепленными к кожаному щиту эти прутики при движении издавали резкий треск. По ночам, когда воинство пере-двигалось, трещотки, якобы, наводили неописуемый ужас на буров и их волов, а собаки впадали в бешенство. Тогда президент Пауль Крюгер издал указ: "Рассеять нарушителей спокойствия по вельду".
У ндебеле не отбирали землю, как это случилось с коса, которым разрешалось жить у обочины еще вчера собственных полей, их не загоняли в резервации, как зулу. Ндебеле "рассеяли по земле", разлучив, порою, даже членов семьи. Вплоть до 1970 года существовали обширные районы, где запрещалось постоянно жить более чем трем ндебеле. Власти гнали этот народ все дальше и дальше от родных мест, усматривая в появлении разукрашенного геометрическим орнаментом домика знак "дерзкого политического протеста". В результате стало казаться, что народ ндебеле уже исчез с лица земли. К такому выводу подталкивали факты: основная часть ндебеле слилась с этнически близким народом суту, растворилась в его среде, переняла его язык и традиции.

70е годы внесли очевидные перемены в судьбу ндебеле: в Трансваале стало появляться все больше ярких домиков. Из преторийской тюрьмы, где отбывал пожизненное тюремное заключение Ньябела - верховный вождь южноафриканских ндебеле, к старей-шинам и традиционным лидерам начали поступать реляции: "Объединяйтесь! Стягивайтесь в район Претории". Однако Ньябела вовсе не призывал к сопротивлению белому режиму. Согласно системе, которую вождь разработал, находясь за решеткой, его соплеменников должна была объединить мирная "философия радуги". В ее основе, как уже говорилось, лежала чуть ли не религиозно-мистическая любовь к красоте.
Расистские власти ЮАР решительно сопротивлялись этой идее, подозревая в ней первый шаг к воссозданию традиций "рассеянного племени". Однако ндебеле выиграли в этой схватке, о чем свидетельствует появившаяся к середине 70-х годов к северо-вос- току от столицы ЮАР, на территории нынешней провинции Мпумаланга, админист-ративная единица – бантустан под названием Квандебеле ("место людей ндебеле"). Там в конце прошлого века проживало более 500 тысяч человек. Столицей Квандебеле стал почитаемый ндебеле «духовным центром» городок КваМхланга. Неподалеку от него расположены два королевских крааля – Манала и Ндзундза Мабхоко, где живёт традиционный верховный правитель ндебеле. Именно там находятся наиболее интересные разрисованные постройки ндебеле.

В настоящее время народ, наделенный от природы удивительным художественным даром, "подминает" ремесла других племен, насаждая свой дизайн. Гончары-зулу и мастерицы вышивания бисером народности коса теперь, нередко. работают "под ндебеле". На городских улицах идет распродажа иланга - ндебелевских кукол- тотемов, сулящих плодородие женщинам. А белые южноафриканские архитекторы ввели в об-ращение термин "неомодерн ндебеле" и настоятельно рекомендуют заказчикам сооружать будущие виллы в стиле "радужного народа". Да что там виллы! Новый государственный флаг демократической ЮАР тоже создан под влиянием искусства ндебеле, широко использующего геометрический орнамент. Это признал сам создатель флага индиец Омар Найду.
Десятки историков, археологов и этнографов ломают сегодня головы над "феноменом ндебеле". Профессор Аубри Эллиот из университета Претории назвал ндебеле "народом-художником от Бога", который инстинктивно стремится сделать красивым все, что попадает им под руку. Причем делает это не во имя получения некоего материального блага, но исключительно ради духовного удовлетворения, стремления выразить себя в цвете и форме.

Для ответа на вопрос - когда у ндебеле появилась первая постройка, пригодная для полихроной раскраски стен, - в Ботсабело, что в самом центре Квандебеле, недавно возник целый исследовательский музей под открытым небом. Разумеется, восстановить историю легко размываемых дождем построек оказалось делом не простым. Однако этнограф Кристо фан Вуурен, опросив всех известных в округе стариков и старух, пришел к выводу: еще два столетия назад ндебеле сооружали свои жилища из кизяка. Смесь глины с соломой и навозом вряд ли служила добротным материалом для деревенских строителей, зато была гибкой и послушной. Экспериментируя, ндебеле додумались до того, чтобы свои крытые широкополой соломенной крышей жилища делать не двухэтажными, а как бы двуслойными. Нарочито низкая дверь (не согнувшись в три погибели, в нее не мог проникнуть враг), вела в коридор, который по окружности огибал вылепленную внутри вторую хижину.

Из воспоминаний прабабок, ныне граждан демократической ЮАР, следует, что стремясь облегчить уборку жилища, они все время "боролись" со строительным материалом, то есть старались уменьшить содержание в нем навоза и соломы. Поиски увенчались успехом: на речных перекатах люди обнаружили ракофаку - нечто вроде естественного цемента. "Она настолько крепка, что танцуя на ракофаковом полу всю ночь, мы к утру не могли обнаружить на нем даже несколько песчинок", - не без гордости поведала мне собеседница.
Это была настоящая революция в архитектуре ндебеле. С тех пор пол стали рассматривать как "украшение" жилища, наносить на него спиралевидный рисунок и постепенно превращать в "паркет". Затем ракофаку принялись использовать как "штукатурку" для стен, выдавливать в ней первые линии орнамента, заполнять выемки красной охрой, желтыми окислами железа, белой глиной, которую вскоре додумались перемешивать с черной сажей ради получения красок серых тонов. Хижины ндебеле похорошели изнутри. Для того, чтобы увеличить площадь, пригодную под раскраску, их обитатели отказались от служивших "кроватями" шкур, которые клали прямо на пол. Они принялись лепить глиняные лежаки вдоль всей окружности хижины, которые раз-рисовывали наиболее сложным, порой рельефным, орнаментом. Лежаки явно рассматривались как прообраз "мебели", тогда еще неизвестной ндебеле. При этом сразу же повелось: рисунок лежаков мог повторяться лишь в том случае, если в доме родились близнецы.

Появление в Трансваале буров ознаменовалось для ндебеле знакомством с дешевой "синькой", которой начали закрашивать внутри дома все плоскости. Доступность "синьки" натолкнула "радужных людей" на мысль красить ею наружные, укрытые навесом от дождя, части дома, где раньше использовалась охра. Так впервые дома ндебеле стали полихромными: сине-бурый орнамент на сером или желтом фоне. Узнав европейцев поближе, ндебеле осознали, что для вооруженного огнестрельным оружием врага низенькая дверь - не помеха. Поэтому двери начали делать в нормальный человеческий рост, а у входа ставить выкрашенную в синий цвет загородку - от свиней.
И еще. Очень скоро ндебеле переняли у белых технику изготовления брикетов из глины, обожженного кирпича и, что самое главное, научились использовать кровельный шифер. Будучи практически вечным, он оказался к тому же намного дешевле, чем местный тростник (почти повсеместно исчезнувший из-за прожорливости не в меру расплодившихся коз и поэтому дорогой).
Сегодняшние "хижины" - это прямоугольные дома, стены которых представляют собой огромные красочные полотна. Создавая их, художники-ндебеле строго следуют канонам, предписывающим соблюдение законов симметрии. Однако творчество есть творчество, и они, повинуясь своему воображению, густо вплетают в геометрическую вязь рисунков предметы городского быта. Так, в начале 50-х годов это были металлические пивные банки, весы, лезвия "Жилетт", часы- будильники, гаечные ключи, электролампы, изоляторы телеграфных столбов, позднее - телефоны, телевизоры, аббревиатура "АНК" и "СПИД".

Вот уже несколько лет как стало модным строить перед домами, в большинстве своем теми, где живут старейшины, отдельные стены, своего рода фронтоны. Нередко такие стены возводят для возлюбленной, чтобы она показала лишний раз свой художественный талант и вкус, расписывая их. А вот еще одно нововведение - в домах ндебеле, где положено "расчистить место для красивого", появились лепные "буфеты" напротив главной двери. Их делают также из глины, украшая многочисленными нишами, полками, арками и зигзагообразными углублениями. Чего только туда ни ставят хозяева дома! Мое воображение поразил надутый презерватив с лозунгом: "Отправим СПИД на свалку истории вслед за апартеидом!" В другом доме наиболее почетное место среди "красивых вещей" занимал выкрашенный в золотистую краску полуразобранный АК-47, портрет Ленина в церковном окладе и красный томик речей Фиделя Кастро.
Вообще же, внимательно приглядевшись к подобным "икебанам", можно сделать вывод, что хозяева ценят вещь исключительно за красочность, не придавая значения ее ценности. Так, почти повсеместно на первом месте в "буфетах", щедро орнаментиро-ванных анилиновыми красками, стояли пустые, но ярко оформленные консервные жестянки и даже картонные коробки. Зато чудом попавшие в деревню Квандебеле оловянные кружки, выпущенные по случаю коронации Елизаветы II, оказались задвинутыми подальше.
Как же живут люди, ощущающие свою избранность?
Попав в ндебелевскую семейную усадьбу, без труда можно определить, кто есть кто. За разрисованным парадным подъездом - жилище главы семьи, где он собирает вечерние семейные советы. Ночь глава семьи проводит в хижине одной из своих жен, навещая их строго по старшинству. Вместе с матерью живут ее несовершеннолетние дети. Отец обычно с ними ужинает, а затем наставляет. Тема наставления, разумеется, одна - о "красоте жизни".

Пищу готовят во внутреннем дворике и притом из продуктов, выращиваемых на приусадебном поле жены. Трудно поверить, что в этих тропических краях не вызревает ничего экзотического. Ндебеле производят в избытке кукурузу, подсолнечник, бобы, немного арахиса и хлопка.
За столом, который нередко заменяет чисто подметенная, почти отполированная земляная площадка, существуют строго определенные "мужские" и "женские" места. Хотя все едят практически одно и то же, ограничения для женщин распространяются на блюда, приготовленные с добавлением нтсцофу - разновидности жестокого местного перца, который, как полагают ндебеле, "опасен для девичьих глаз, поскольку притупляет чувство цвета". По той же причине женщины не пьют много спиртного. Зато любому, кто берется за роспись стены, близкие обязательно поднесут горшочек с умрогхо. Это - национальное лакомство ндебеле, приготавливаемое из вываренных до состояния патоки, а затем высушенных на солнце стеблей молодой тыквы и ее незрелых семечек. "От такой еды глаз делается зорче, рука ведет прямую линию, а голова лучше соображает, как создать новое", - уверяют старики.
Обычно вокруг хозяйского дома стоят две-три ярко раскрашенные хижины - каждая жена с детьми живет в отдельном жилище. Если хижина сделана из тростника, значит женщина привезена с земли зулусов, если из грубо обтесанных каменных глыб - принадлежит к народности суту. "Бог-создатель наделил правом жить в разрисованных домах лишь ндебеле, и никому не дано изменить его решение", - услышал я неподалеку от Квамхланги.

Две-три женские хижины - это своего рода "среднеарифметический показатель" материальных возможностей современного мужчины-ндебеле. За каждую из жен положено отдать родителям невесты лоболу - по одному бычку и 5-7 телок. Однако, если жених в "возрасте" и успел обзавестись солидным стадом, никто не мешает ему увеличить число жен. Любопытная подробность: каждая последующая спутница жизни обходится хозяину дешевле, поскольку со всеми делами в доме справляются старшие жены. Один 73-летний жених из-под городка Пинеглэдиса без тени сомнения доказывал мне, что не должен давать за приглянувшуюся ему молодуху даже старого козла, ведь никакого занятия, кроме разукрашивания подъезда дома, ей не найдется.
В семейной усадьбе ндебеле все события происходят согласно строгой субординации. Так, первым жениться может только старший сын старшей жены, потом второй и третий, тогда как первый сын от второго брака имеет право "обойти" своего чет-вертого сводного брата от первой жены отца и привести в дом невесту лишь в том случае, если тот моложе его хотя бы на десять лет.Сыновьи дома с женскими хижи-нами строятся позади отцовского также с соблюдением строгого ранжира.
Один мой знакомец, местный учитель, как-то сказал, что "если на деревню ндебеле наложить сетку координат, то знающий что к чему может всегда безошибочно сказать, в каком соподчинении обитатель хижины под номером ВЗ находится к жителям строения Н7.

Как и у всех южных банту, отец - основатель большой семьи - получает почетное звание индуны - старейшины, пользуется непререкаемым авторитетом и, практически, до последних дней своей жизни играет роль деревенского короля. Однако сейчас, если "старейшина" еще в силах и продолжает работать в городе, чтобы прокормить семью, бразды правления в деревне согласно традиции переходят к старшему сыну. Тот же, в силу своего "знатного происхождения" и будучи главным хранителем запасов семейного пива, спивается и вместо того чтобы управлять семьей-деревней, занимается выяснением отношений с юными женами отца. Словом, традиционная верхушка охвачена конфликтом. А как говорят среди ндебеле, "коли болит голова, рукам не до работы, а ногам не до ходьбы".
В итоге власть верховного вождя ндебеле упала настолько, что молодежь уже четвертый год отказывается на общественных началах участвовать в коллективном ремонте его «дворцов» в королевских краалях. Это чудо расписной архитектуры ндебеле, украшенное стилизованными скульптурами животных-тотемов, пришло в такой упадок, что жизнь в нем стала опасной. Поэтому верховный вождь находит приют то в хижинах деревенских старейшин, то довольствуется дешевеньким номером в отеле.

В будни вокруг дворца тихо и пустынно. Но зато в воскресное утро на придворцовой площади собирается огромное яркое торжище. Сюда приходят женщины, чтобы продать свои изделия - бусы и ожерелья, вышитые бисером передники, шейные браслеты, танцевальные палки с резными набалдашниками. Их главными покупателями являются активисты общественной благотворительной организации "Операция голод".
- Закупки здесь - дело деликатное, - говорит мне "ветеран" торговли с ндебеле Дина Мабудафаси. - Есть несколько непревзойденных мастериц, у которых можно скупать все без разбора. Однако десятки других останутся тогда без гроша в кармане. Поэтому мы покупаем у каждой женщины по несколько вещей, а затем не без труда уговариваем хо-зяев сувенирных магазинов в Йоханнесбурге и Дурбане принять их. Так удается добыть деньги на детское питание, медикаменты и игрушки, которые мы затем безвозмездно распределяем среди наиболее нуждающихся ремесленников.
Торжище перед дворцом и еще более живописная ярмарка в Ква Длавулале - "месте, где едят и спорят" - это в некотором смысле "подиум". Здесь ндебеле демонстрируют редкостных цветов наряды, которых больше нигде не увидишь в Южной Африке. Вообще, надо заметить, что своеобразие эстетических взглядов ндебеле отразилось на их одежде. Поражает унифицированность вещей, что в глазах ндебеле является проявлением "хорошего тона". Дело в том, что традиция предписывает носить строго определенное платье в зависимости от возраста человека, социальной группы, а также события.

Начнем с детей. Мальчишкам лет до десяти разрешается бегать почти голышом. Лишь в праздничные дни надевают на них передник из козьей кожи длиной от талии до бедер (гкоби). Он щедро украшен бусами и длинной веревочной бахромой, ниспадающей до колен. Девочки, кроме гкоби, украшают себя еще и заменяющим лифчик прямоугольником. Он сплошь вышит бисером и бусинками, между которыми сверкают осколки зеркал.
Как только родители хотят дать знать соседям, что их дочь - на выданье, ее укрывают в лесу или "семейной пещере", где проводится распространенный прак-тически среди всех южноафриканских народов ритуал "посвящения в женщину". Правда, у ндебеле будущую женщину учат не только тайнам любви и постижению той истины, что путь к сердцу мужа лежит через его желудок, но и искусству разукраши-вания стен. Под руководством знающих свое дело матрон молодухи учатся добывать киноварь из облепившей цветы опунции красной тли, смешивать окислы алюминия с соком молочая для получения фиолетовой краски мурун и, что самое главное, без помощи линеек и веревок вычерчивать на скале прямые линии 10-метровой длины. Стоит руке дрогнуть, как старшая сестра по приказу матроны забелит всю стену, а будущая невеста примется за работу "с нуля".

Только став "мастерицей длинных линий", девушка имеет право удлинить свой гкоби до самой лодыжки и тем самым объявить всем: "Я жду сватов". Под фартуком - юбка из телячьей кожи, украшенная массивными медными шариками. Нижняя часть такой юбки сшивается, образуя подобие шаровар, которые сплошь вышиты крупными бусинами из стекла, а также разноцветными семенами. "Шаровары" заправляются в туго облегающий щиколотку браслет из латуни, также усыпанный бусинами. Кроме того, браслеты опоясывают талию.
В непогоду, а температура в Квандебеле в июне-июле нередко с наступлением вечера приближается к нулю, невесте разрешается надеть на голову нечто вроде расшитой стеклярусом чалмы или меховую шапку, закутаться в юркое домотканное одеяло. При этом остаются открытыми, так сказать, по желанию, груди, но непременно - шейный "обручальный валик" (рхолвани), нередко достигающий в диаметре 15-18 сантиметров. Он закрепляется на шее сразу же после того, как жених договорился с родителями не-весты о "лоболе", и играет роль обручального кольца, принятого у христиан. С этого момента других мужчин просят не беспокоиться.
После помолвки невеста получает интимный подарок, который приходит на смену девичьей гкоби. Он носит название джоколо и представляет собой расшитую белым узором, символизирующим девственность, набедренную повязку в форме "жениховой пятерни". Надетая на положенное место, джоколо подтверждает готовность будущего мужа охранять верность жены и защищать ее честь. По мере того, как у супругов появляются дети, "пятерню" украшают бусами поярче, а кто может - и подороже.

В последнее время с появлением среди черных ЮАР зажиточных людей одежда жен ндебеле превратилась в объект соревнования в престиже и богатстве их мужей. Главным показателем достатка стал "обручальный валик" на шее, который год от года делается все тяжелее. Это и понятно, если раньше с постройкой дома для жены мягкий шейный валик заменялся медным или латунным, то теперь знать отмечает событие покупкой массивных серебряных, а то и золотых ободов. Для бедноты же дорогим удовольствием остается даже латунная проволока, которую они теперь заменяют пластиковой спиралью, выкрашенной золотистой краской. Итог печальный: богатые расплачиваются за красоту искривлением шейных позвонков. Однако знахари и ведуны, авторитет которых не сравним ни с врачами, ни с миссионерами-католиками, еще недавно настаивали на том, что рхолвани - это символ той радуги, на службу которой Создатель поставил всех женщин ндебеле, призванных делать мир разноцветным. Чем замысловатее, ярче и тяжелее рхолвани жены, тем "угоднее богам", по мнению знахарей, ее муж. Только с согласия супругов можно распаять или распилить ножовкой рхолвани. Но те соответствующего разрешения почти никогда не давали.

Однако сегодня пасторы католической церкви развили бурную деятельность. Они не повторяют ошибок своих предшественников начала века, которые требовали бросить все украшения ндебеле в огонь. Ричард Кенигбауэр, возглавляющий приход в Фелтефреде, рассказал:
- Мы поступили так: положили в миссионерскую больницу десять вдов и, воспользовавшись тем, что не у кого спрашивать разрешения, освободили их от шейных обручей. Знахари бесновались, жгли костры вокруг нашей церкви, но мы не поддавались. Медики сделали рентгеновские снимки шейных позвонков пациенток, а затем на собрании местной администрации показали эти снимки. На нашей стороне оказались учителя, полицейские, большая часть чиновников. Они ходили от хижины к хижине и на свой манер объясняли причиняемый "валиками" вред. Одновременно активисты уговаривали женщин носить обручальные обручи только по праздникам с тем, чтобы «дать отдохнуть шее» Однако ретрограды не отступали. Весна, как назло, была сухой и, пользуясь этим, оккультные деятели пугали людей тем, что "радуга ушла с неба".
Победить тех, кто толкал женщин ндебеле на "подвиг" во имя красоты, заставляя их в жару не только таскать на себе по 15-18 килограммов стекляшек и бронзы и калечить тем самым здоровье, помог миссионерам "главный атеист" Фелтефреде - Нгвале Шерове. Созвав как-то колдунов, ведунов и знахарей "на беседу", он завел с ними долгий разговор, из которого следовал вывод: "Бог-создатель у ндебеле всегда был занят больши-ми проблемами, связанными с вопросами жизни и смерти. А коли так, то негоже нам, простым людям, беспокоить его мелкими мирскими делами и заставлять думать над тем, можно или нельзя распилить бабье ожерелье. Если вы говорите, что главное назначение наших женщин - украшать стены домов, то не мешайте им это делать. Ведь из-за тяжеленных рхолвани они, порою, не могут поднять головы, чтобы подновить орнамент, а из-за туго сжимающих их лодыжки браслетов еле стоят на ногах. Так вы сами заставляете наших женщин нарушать божьи заветы и становитесь виною тому, что яркие краски на стенах наших домов блекнут день ото дня. А наши девушки скоро станут глупее других, поскольку из-за своих огромных обручальных ожерелий не могут склониться над партой и написать в тетради то, что без труда удается другим. Причем, лишившись своих украшений, женщины ндебеле, как и во времена апартеида не станут как все, не перестанут быть ндебеле, не растворятся вновь среди соседей. - Если вы хотите следовать традиции предков, то должны вспомнить: в былые времена шейные и ножные украшения женщин делались не из тяжелых и дорогостоящих, а из легких и доступных всем материалов. Это, прежде всего, была хлопковая нить, которую обильно пропитывали сиропом сахарного тро-стника. Лишь после того, как арабы завезли сюда медь, а белые - бисер, началось соревнование: "Кто богаче - тот и красивее". А появление среди ндебеле богатеев, способных платить за золото, сделали жизнь их жен попросту невыносимой. Их заставляют носить хоть и золотые, но ошейники, пригодные лишь для собак", - заклю-чил Шерове.

Как это ни странно, но охотниц "мучиться ради драгоценностей" оказалось немного. На прошедших по всей Квандебеле собраниях, организованных АНК, было решено: "Оставаться красивыми, но не в ущерб здоровью и возможностям заниматься полезным трудом".
А для католической церкви в Квандебеле эти события имели еще один совершенно неожиданный результат. Усвоив, что собственные боги слишком велики, чтобы их беспокоить по мелочам, женщины богословское понятие "отец" восприняли в бытовом смысле этого слова. Они перестали обращаться по пустякам к своим ритуальным лидерам и толпами повадились ходить за советами и практической помощью к пас-торам христовым. Затем решили на собственные пожертвования соорудить храм господен.
Так возник "Исанго Ле Зулу" ("Врата небес"), своего рода шедевр архитектуры ндебеле. Его создали всего два человека - Данисиле Ндиманде и помогавший ей муж, Мжайелва. Недавно они умерли, навсегда вписав свои имена в историю африканского ис-кусства. Знатоки говорят, что "Исанго Ле Зулу" - это самая яркая, многоцветная, отмеченная "туземным" колоритом христианская церковь в мире.